На прошлом заседании, 28 ноября, в суде допросили троих свидетелей обвинения — инспектора отделения фиксации и документирования второго оперативного полка ГУ МВД по Москве Антона Антонова, его начальника Вячеслава Орлова, а также Александра Козлова, напарника потерпевшего гвардейца Максима Косова.
Антонов на акции 27 июля снимал протестующих на камеру. В суде он утверждал, что видел как подсудимые Егор Лесных, Максим Мартинцов и Александр Мыльников пытались отбить задержанного у нацгвардейца. Задержанному в итоге удалось убежать.
— В основном, удары наносились… Все действия наносились со спины, в основном. Я видел, как Мыльников схватил сотрудника Росгвардии со спины… За бронежилет и за форму двумя руками. Лесных наносил удар ногами, также хватал его за бронежилет и за форменную одежду <…> Мартинцов наносил удары ногами тоже в нижнюю часть, куда именно… Ниже бронежилета, — рассказывал Антонов. Также он сказал, что Лесных ударил еще одного нацгвардейца.
В суде свидетель говорил, что снимал на камеру, но защитники обратили внимание на то, что в материалах дела говорится о записи на телефон полицейского.
Напарник потерпевшего Максима Косова, нацгвардеец Александр Козлов, на допросе рассказал, что видел боковым зрением, как на его напарника напали протестующие, а потом повалили на землю. Также он рассказал об особенностях задержаний протестующих.
— Можно уточняющий еще. Причина какая-то была, почему вы вели задержанного с заломленными руками, согнутым… Он сопротивлялся как-то? С чем это было связано? — поинтересовался один из адвокатов.
— Как учили, так и вели.
Спустя час после назначенного времени адвокат Михаил Игнатьев появляется в суде. Через несколько минут защитников зовут в зал.
В суд пришли оба потерпевших — Максим Косов и Алексей Федоров, — а также свидетели из числа нацгвардейцев и полицейских, которые приходили на прошлые заседания.
Слушателей тоже пускают в зал. Спустя пять минут судья Ирина Аккуратова заходит и открывает заседание. Части свидетелей в зале нет.
Адвокат Василий Очерет говорит, что на прошлом заседании во время оглашения материалов дела пропустили лист 73 — на этом листе находится сопроводительное письмо заместителя Центра «Э» по Москве Рогожина. Прокурор Максименко начинает читать этот документ, в котором сказано: «Направляются материалы ОРД: жесткий диск-накопитель LaCie».
После этого прокурор продолжает исследовать материалы дела и шуршит листами с цветными фотографиями. В этом томе много четких фотографий, предположительно, участников акции 27 июля и фронтальных портретных снимков.
Прокурор Максименко читает материалы, касающиеся каждого из подсудимых — в них говорится, что каждый «совместно с другими неустановленными лицами принял участие в акции» и применил насилие в отношении сотрудника Нацгвардии. Обвинитель листает страницы с фотографиями Мыльникова, Мартинцова и Лесных — там есть как их портреты, так и фотографии или скриншоты с видеозаписей с митинга.
Затем прокурор зачитывает описание видео из материалов дела: «На записи видна часть улицы с расположенными на ней зданиями <…> На кадрах видно, как у сотрудников Росгвардии пытаются забрать мужчину, удерживая его <…> Во время преодоления сопротивления протестующих к сержанту Росгвардии подбегает мужчина с рюкзаком, обхватывает его правую руку и тянет на себя, одновременно другой мужчина наносит удар в заднюю часть тела, Другой мужчина в серой футболке наносит удар <…> и начинает тянуть на себя. В результате действий мужчины с рюкзаком и мужчины в серой футболке сотрудник падает».
Кратко зачитывает результаты портретных экспертиз, согласно которым на записях запечатлены именно подсудимые. На этом прокурор заканчивает с первым томом и берет второй.
Прокурор переходит ко второму тому. Он пересказывает содержание документов: «Произведен обыск-выемка в целях отыскания предметов, документов», «произведен осмотр предметов, изъятых в ходе обыска в жилище Лесных».
Гособвинитель упоминает приобщенные к материалам дела iPhone SE Егоры Лесных и найденные у него книги: «Пособие активисту», а также «Наркотики», «Терроризм» и «Революция» (вероятно, под книгами прокурор имеет в виду одноименные номера альманаха moloko plus).
Далее то же самое про подсудимого Максима Мартинцова: мобильный телефон Samsung «с графическим паролем», еще два мобильных телефона и ноутбук, а также «футболка черного цвета с надписью на английском языке» и джинсовые шорты. Все это тщательно отфотографировано. При осмотре предметов вещественными доказательствами признаны и приобщены футболка и джинсовый пиджак.
Мама Мартинцова тем временем переглядывается с ним в клетке; показывает ему жесты пальцами, символизирующие идущего человека.
Наконец, у Мыльникова при обыске дома изъяли телефон RedMi, серые штаны и футболку, бумажный плакат «Допускай»; их приобщили как вещественные доказательства.
Прокурор пытается огласить протокол проверки показаний Косова, но судья Аккуратова прерывает его и говорит, что пока мы это сделать не можем. Гособвинитель переходит к постановлению о признании Косова потерпевшим. Второй том закончен, судья передает прокурору третий и четвертый тома.
В третьем томе находятся документы, касающиеся службы пострадавших нацгвардейца Косова и полицейского Федорова 27 июля, протоколы опознания подсудимого Лесных, постановление об избрании ему меры пресечения.
В это время подсудимые в «аквариуме» о чем-то коротко переговариваются, Мыльников безучастно смотрит прямо перед собой.
«Ответ на запрос из ЦПЭ, сведения из ГИАЦ, согласно которым Мартинцов не судим», — продолжает перечислять прокурор Максименко.
Во время оглашения данных по очной ставке с участием Мыльникова адвокат Марина Гапченко просит назвать имена всех статистов, участвовавших в процедуре. Этими людьми оказались Нижебицкий и Белкин, которые родились в 2000 и 2001 году — вероятно, она хочет указать на то, что самому Мыльникову 32 года.
Прокурор переходит к четвертому тому и быстро заканчивает с ним — там ответы из психоневрологических диспансеров о том, что подсудимые не состоят на учете.
После оглашения материалов прокурор Максименко заявляет ходатайство: он просит приобщить постановления о начале уголовного производства и о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности.
Адвокат Эльдар Гароз возражает. Документы касаются возбуждения уголовных дел в отношении лиц, не имеющих отношения к данному процессу, а что касается документа про ОРД, «нам непонятно, почему данное постановление не находится в материалах дела, мы считаем, что это попытка устранения недостатков предварительного следствия в суде — надо дело прокурору возвращать».
Остальные защитники поддерживают Гароза. Адвокат Очерет указывает на то, что защита «была ограничена» в ознакомлении с этими документами ранее.
— Как узнал представляющий результат [замначальника московского Центра «Э»] Рогожин, что нужно представлять именно в 29-е дело? — вопрошает он.
Адвокат Марина Гапченко также замечает, что документы касаются двух других фигурантов «московского дела» Андрея Баршая и Владимира Емельянова. Также она говорит, что на документах стоит печать СК, датированы они 14 октября, когда производство по «нашему» делу еще велось и все можно было приобщить.
Судья в итоге документы приобщает.
Адвокат Татьяна Тятова тут же ходатайствует о приобщении диска LaCie, который упоминался в постановлении: истребовать его у гособвинения и отложить заседание. Защитница говорит, что не знакомилась с содержимым диска. Адвокат Очерет добавляет, что фактически устройство является вещественным доказательством и должно храниться с материалами дела.
По словам прокурора, диск приобщен в качестве вещдока к «29-му делу», а тут есть протоколы по осмотру, которые имеют отношение к делу.
Судья Аккуратова отказывает по ходатайству, диск вещественным доказательством не является.
У прокурора Максименко еще одно ходатайство. Он просит исследовать диски с видеозаписями.
— Все? Все диски? — уточняет судья Аккуратова.
— Все, которые указаны, на которые есть ссылка в протоколах осмотра, — отвечает прокурор.
Свидетелей-силовиков Вячеслава Орлова, Александра Козлова и Антона Антонова зовут в зал. Все, казалось бы, не против просмотра, но у адвоката Очерета иное мнение. Он возражает, поскольку «самого диска нету», и говорит, что «29-е дело относится непосредственно к нам».
«Имеется спекуляция с номерами дел, 29-е дело было тем драйвером, который послужил [толчком к] сбору доказательств», — настаивает защитник.
Его коллега Татьяна Тятова добавляет, что просит осмотреть и пресловутый диск LaCie. Судья объявляет просмотр, но перед этим перерыв две минуты.
Во время перерыва корреспондента «Медиазоны» заставили убрать со свидетельской кафедры диктофон.
Адвокат Гароз просит что-то сделать с духотой, но никаких способов нет: дверь в зал и так открыта, кондиционер не работает, а окна не открываются. Бывший фигурант «московского делу» Алексей Миняйло из зала громко предлагает выпустить Лесных, чтобы он починил.
Возвращается судья Аккуратова. Защитник Гароз спрашивает ее про диктофоны, но она запрещает их класть на кафедру.
Затем судья и прокурор пытаются разобраться, что там за видео и где, листают тома.
Наконец, судья Аккуратова вскрывает конверт, взяв в руки специальный нож для вскрытия писем. Пока она передает диск, адвокат Гароз говорит, что подзащитным будет не видно запись, а в зале душно, поэтому просит освободить их из «аквариума».
Потерпевшие не возражают, а вот прокурор, напротив, говорит, что экран и так большой. Судья отказывает Гарозу.
Тем временем Алексей Миняйло в твиттере сообщает, что какой-то омоновец во время заседания прилепил жвачку под лавку.
На диске содержится один файл, его запускают. На записи видно, как толпа людей идет к Лубянке. Дальше крики «позор!» и сцены, как омоновцы бьют дубинками людей. В кадр попадает осужденный по «московскому делу» Евгений Коваленко.
«Зачем провоцировать, ***** [блин]», — слышится комментарий. Омоновцы лупят дубинками направо и налево. Слышны крики «Фашисты!». Потом некоторое время на Рождественке все стоят без действия.
Адвокат Очерет показывает, что на первой секунде «в пределах нескольких километров» не видно автозаков на Лубянке, что противоречит показаниям потерпевших, которые якобы вели задержанного в автозак.
Дальше виден Мартинцов в темных очках, говорит Очерет: «Никакого удара ногой и соприкосновения с Косовым мы не наблюдаем, а один из омоноцев держит Мартинцова за куртку; также он опирается на девушку». Речь идет об Инге Кудрачевой.
В этот момент Мыльников, отмечает его защитница Тятова, держит нацгвардейца за рукав — «это точно не прием самбо». «Может, имелся в виду танец самба», — искрометно шутит Очерет.
Следующий момент: Косов с задержанным «врезаются в живот человека в розовой майке». Защитник Гароз показывает, где находится на видео свидетель из Центра «Э» Сушин: «Каким образом он видел, это большой вопрос».
31-я секунда, комментирует защитник Очерет: «Мы видим кусок палки омоновца, мы знаем, чья это палка. Настолько было ожесточенное избиение людей, что была сломана палка».
Внезапно в зале из колонок начинает играть музыка. Через несколько секунд музыка заканчивается, слышно объявление: «Внимание, дамы и господа, просьба покинуть здание». Начинается эвакуация.
Судья Аккуратова возвращается в зал, заседание возобновляется; после эвакуации в зал заходят два десятка журналистов и слушателей.
Адвокат Очерет объявляет, что перед эвакуацией закончил комментировать видеозапись. Его сменяет второй адвокат Мартинцова Михаил Игнатьев. Он просит снова запустить видео, чтобы обратить внимание «на ряд моментов»; судья предлагает ему просто сообщить, что это за моменты.
Защитник отвечает, что хотел указать на отсутствие автозака (судья прерывает, что его коллега это уже говорил, тот парирует: «Ничего, мы повторяемся»).
Далее он говорит, что на видео потерпевший Косов с коллегой ведут «в позе 90 [градусов]» головой вниз человека «с чрезмерной жестокостью», а значит, бойцы «спровоцировали» ответные действия со стороны протестующих.
Защитник Игнатьев продолжает, что Косов и Козлов «фактически врезаются или, хорошо, задевают этим человеком, головой человека в черном, одного из людей, идущих мимо, навстречу». Судья снова прерывает его и говорит, что на это указывал уже Очерет, но Игнатьев продолжает: «Никакого физического противодействия кого-либо из данной группы граждан не усматривается».
«Мы считаем, что какого-либо отбивания, попыток освобождения видеозапись не содержит», — подчеркивает защитник.
Наконец, Игнатьев едва успевает произнести слова «на 29-й секунде видео», как его прерывает прокурор, который просит не повторяться.
Стороны продолжают изучать видео. Адвокат Егора Лесных Эльдар Гароз просит включить запись снова, потому что будет говорить о других моментах.
— Запись все помнят, поэтому можете к ней обращаться, — говорит ему судья Аккуратова. Гароз отказывается ее комментировать по памяти и ходатайствует о повторном просмотре.
Защитница Мыльникова Гапченко указывает, что «ряд сотрудников Росгвардии находятся в подшлемниках». Адвокат Тятова добавляет, что на видео запечатлены «откровенное избиение граждан сотрудниками Росгвардии» и «действия в защиту этих граждан».
В итоге судья отказывает Гарозу и не включает запись. Тогда он начинает комментировать видео, разворачивая распечатанные на листах скриншоты.
Судья просит его не комментировать эти материалы, но он отвечает: «Я для себя прокомментирую». Обстановка в зале накаляется.
Гароз показывает на место расположения сотрудника Центра «Э», свидетеля Сушина, которого от самой потасовки отделяли по меньшей мере семь человек. Судья снова просит его не повторяться.
— 41-я секунда видео. Мы видим, что происходит замах обвиняемого Лесных в отношении потерпевшего. Прошу обратить внимание на положение ноги. Это следующий кадр. Объясняю, что здесь, анализ не даю. Нога проходит сзади ног потерпевшего. После замаха нога проходит сзади потерпевшего, потому что нога оказывается правее правой ноги потерпевшего, — говорит Гароз.
На этом Гароз завершает свое выступление и сворачивает листы. Прокурор просит поставить следующую запись.
Секретарь включает следующую видеозапись. Видно, как сотрудник полиции бьет локтем кого-то в толпе, как убегает Лесных, как в кадре появляется Евгений Коваленко с урной — это та же запись, что и предыдущая. Это видео ничем не отличается от первого.
Запись прерывают на середине, примерно на отметке в полторы минуты. Адвокаты возражают и хотят прокомментировать это видео, но судья им не дает и переходит к следующему диску. Запускается третий файл — и это снова та же видеозапись, что и раньше.
Судья Аккуратова не дает адвокатам прокомментировать видео, поскольку его уже неоднократно видели.
Источник «Медиазоны», знакомый с ходом следствия, рассказал, что на этом видео появляется новый фигурант «московского дела» Сергей Меденков. Сегодня стало известно, что суд заочно арестовал его. По информации источника, Меденков вместе с Коваленко тянет омоновца.
— Может, отвод? — прошептал кто-то в зале.
На очереди — четвертая запись. Там другое видео, снятое в районе метро «Трубная». Вечер, люди сидят на бульваре, ОМОН задерживает Лесных на лужайке в серой футболке и шортах. Камера следует за ними.
«Я и так вниз смотрю, мне неудобно идти», — орет он. Потом его ставят на растяжку у автобуса. «Шире ноги, сказал, сука!» — орет на него омоновец. Лесных не реагирует. Омоновцы расставляют его ноги пошире. Дальше его уводят в автобус и видеозапись заканчивается.
Адвокат Гароз отмечает, что на этой записи хотя бы слышно, как кого-то предупреждают по громкой связи.
Теперь судья открывает пятый диск. Судя по всему, на нем тоже видео, которые касаются эпизода с Егором Лесных. В итоге оказывается, что никакого видео нет — только пять скриншотов с изображением Лесных и два фото как на паспорт.
Судья спрашивает, какой диск стороны будут изучать следующим. Прокурор Максименко долго листает документы и говорит, что у него все. Аккуратова показывает четыре оставшихся конверта. Прокурор пока не понимает, что происходит.
В итоге гособвинитель подходит к судье и зачитывает подписи на конвертах с дисками, а потом предлагает посмотреть их в произвольном порядке. Там, соответственно, будут материалы по Максиму Мартинцову и Александру Мыльникову.
На следующем диске содержатся несколько скриншотов с видео, где запечатлен Мартинцов в пиджаке и черной футболке с логотипом шведской дет-метал группы Dark Tranquillity, а также одно «паспортное» фото. На следующем диске фото Мыльникова — с акции и старые. Их быстро проматывают и переходят дальше.
Дальше — еще один диск, посвященный Мыльникову, там есть папка «Скрины». В ней — скриншоты с названиями типа «Синий рюкзак 5»: на них изображен Мыльников в толпе в разных местах, на некоторых он рядом с участницей акции 27 июля Ингой Кудрачевой держит омоновца во время потасовки на Рождественке.
Одним из файлов оказывается видео «СИНИЙ РЮКЗАК». На нем нет ничего примечательного. Также есть видео толпы с Трубной, но Мыльникова разглядеть сложно.
Следующая запись — люди идут по проезжей части мимо заведения «Хинкальная». Также на видео заметно, что оператор держит в руке бумажный плакат с красной фразой «Хватит врать».
Лесных из «аквариума» спрашивает, какое отношение это видео имеет к подсудимым. Судья Аккуратова отвечает ему, что он может просто сообщить суду, что запись не имеет к нему отношения.
Прокурор Максименко хочет задать вопрос свидетелю Антонову. Мужчина в сером свитере поднимается со скамьи. Он подтверждает, что снимал в тот день, но «рука не моя». В зале раздается громкий дружный хохот.
— Никакие лозунги я в тот день не выкрикивал, никакие плакаты не держал. Я затрудняюсь сейчас сказать, мое это видео или нет, — говорит он.
Прокурор уточняет, смотрел Антонов в камеру или на события.
— На события, — отвечает свидетель.
Он добавляет, что в момент съемки находился «на одном месте».
— Передо мной, конечно, были лица, преграждавшие мне просмотр и ведение съемки, но я отходил на метр-полметра.
— Можете пояснить действия каждого из подсудимых? — спрашивает прокурор, но судья просит уточнить вопрос. — Какими вы средствами пользовались?
— GoPro и видеокамера. Сейчас сложно вспомнить уже, прошло пять месяцев.
— То, что мы просматривали несколько раз одно и то же, это вы снимали? — уточняет судья Аккуратова.
— Да, это моя съемка, — отвечает полицейский Антонов.
— Куда именно нанес удар мужчина в серой футболке? — спрашивает прокурор.
— Ну, я как говорил, он два удара нанес. Ногами. В заднюю нижнюю часть, ниже бронежилета. Второй — сейчас уже затрудняюсь ответить, тоже в нижнюю часть.
— В область ног, туловища? — допытывается гособвинитель.
— Куда-то в туловище, но не помню.
— Вы помните первый удар или второй? — снова уточняет судья.
— Второй. Первый был в толпе, честно говоря, не помню.
У прокурора нет вопросов к Антонову, просит задать вопросы свидетелю Александру Козлову. Это напарник потерпевшего Косова.
Встает темноволосый мужчина средних лет в черном свитшоте.
— События подтверждаете, были там?
— Был, даже сам себя увидел со стороны, — рассказывает Козлов. — События подтверждаю, плюс заметил, там был второй удар нанесен товарищем Лесных. Я отвлекся на другие события, но на видео заметил второй удар сотруднику Росгвардии.
Защитники и свидетель пытаются выяснить, куда бил Лесных, но Козлов не может вспомнить, попал ли подсудимый в ягодицу. Он показывает на своей спине общую область от живота до поясницы.
— Хай-кик, — шепотом посмеивается потерпевший полицейский Косов.
Далее свидетель Козлов говорит, что использовал для съемки GoPro, потому что ей не нужно специально управлять.
Затем защитники пытаются выяснить, где именно находились автозаки. Отвечает свидетель Антонов: «Транспорт стоял чуть выше, там на видео его просто не видно. Они передислоцировались».
Теперь судья Аккуратова спрашивает у Косова, где были автозаки. «В стороне, куда мы направлялись», — вспоминает он. На уточняющие вопросы он, не смущаясь, отвечает, что знал, где находились автозаки, потому что получил от руководства приказ заводить туда людей.
Следом его напарник Козлов утверждает, что автозаки видел, когда вел задержанного. «Около 100 метров, может 200», — оценивает он расстояние. Адвокат Василий Очерет замечает, что свидетель, по всей видимости, забыл про подписку о предупреждении об ответственности за дачу ложных показаний. На видео никаких автозаков не видно, хотя оно открывается общим планом, подчеркивает защитник.
Адвокат Эльдар Гароз спрашивает у полицейского Антонова, почему он ходил вокруг клумбы, если, по его словам, он двигался всего на полметра.
— Я находился на одном месте, в сторону мог как-то руками шевелить, но вокруг клумбы я не перемещался, — говорит Антонов. В этот момент сидящий рядом полицейский Козлов начинает шепотом подсказывать коллеге ответы, но никто не обращает на это внимания.
Гароз объясняет судье, что на видео появляются разные планы, в том числе мусорный бак Коваленко, а это значит, что свидетель ходил с камерой гораздо активнее, чем утверждает. Свидетель Антонов продолжает настаивать, что двигался максимум на полтора шага.
Адвокат Игнатьев интересуется, на что было снято видео, которое суд посмотрел несколько раз. Антонов говорит, что точно не помнит, но скорее всего — на GoPro, на уточняющий вопрос смягчает формулировку до «может быть».
Защитник Мартинцова Очерет начинает спрашивать, как перемещался Антонов и где был. «Я перемещался вместе с гражданами, которые участвовали в акции», — отвечает он, добавляя, что работал вместе с Орловым, держал с ним связь по телефону.
— У Орлова был в руках плакат со словами «Хватит врать»?
— Нет.
— У вас нет причин выгораживать начальника?
— Нет.
Защитница Мыльникова Гапченко уточняет, действительно ли ее подзащитный хватал омоновца за бронежилет, на что Антонов говорит, что теперь на видео заметил, что «рука легла на плечо», а не на сам бронежилет.
Свидетель Орлов тем временем смеется.
— Сколько экшн-камер было выдано вашему подразделению 27 числа? — спрашивает Игнатьев у Орлова.
— Не вижу места данному вопросу в этом деле. У меня каждый сотрудник обеспечен камерой, но сколько у меня сотрудников, я вам говорить не буду, — отвечает свидетель.
Адвокат Очерет говорит, что вопрос не снят и просит ответить; судья Аккуратова делает ему замечание за то, что он ведет процесс вместо нее. Следом судья задает свидетелю этот же вопрос, несколько его изменив. Очерет настаивает на своей версии, и тогда Аккуратова вопрос снимает.
— Кто еще в вашей группе находился помимо Антонова? — продолжает допрос адвокат Очерет. Судья Аккуратова его снова снимает — ответ был получен в прошлом заседании.
Тогда Очерет выясняет у свидетеля, сколько людей ходило в кабинет копировать видео с камер 27 июля.
— Как пояснял мой коллега Антонов, здесь просматривалось его видео. Видео перекидывалось на служебный компьютер, — отвечает Орлов.
Очерет спрашивает, кто снимал «последнее видео», где запечатлен человек, похожий на самого Орлова. Тот говорит, что это не его видео, и, скорее всего, не видео его коллеги, потому что «в процессе демонстрации доказательств я видел видеофайлы операторов других служб».
Адвокат Игнатьев спрашивает, что это за службы другие, и как их видео оказались в деле.
— У Росгвардии имеется такая же служба. Может, это вообще блогером снято, явно не наше.
— Вы видели сотрудников с плакатами, как мы видели?
— Не увидел. Лично я, к сожалению, не увидел данного факта. Может быть, кто-то рядом стоял с данным плакатом. Если бы как селфи было [снято], тогда разговоров нет.
— Как вы идентифицируете записи ваших сотрудников и других служб? — спрашивает адвокат Тятова.
— Там голоса были слышны операторов.
— Какие фразы говорили операторы?
— Я сейчас не помню.
Тятова просит пересмотреть запись, Аккуратова говорит, что запись просмотрена.
— Какие фразы говорили ваши сотрудники?
— П-ф-ф-ф. Как ответить? День был большой. Мы работаем ориентировочно до 21 часа. Я ответил на ваш вопрос?
— «Пипец, снимайте. Вот за ним», — это слова вашего оператора?
— Надо совещание провести. Затрудняюсь вам ответить.
Суду демонстрируют следующее видео — на нем силовики бьют людей возле клумбы. На нем также запечатлен фигурант «московского дела» Коваленко, который пытается оттащить омоновца, а затем бросает в него бак. Коваленко задерживают, камера бежит за ним.
— Ой, мама, чуть не упала, — восклицает пожилая женщина, когда Коваленко затаскивают в двери.
Следующее видео там же, снято с некоторой высоты. Люди идут по Рождественке в сторону ТЦ «Наутилус». Виден автозак.
— ***** [Ну и ну], веселье, — комментирует закадровый голос.
Адвокат Гапченко просит рассадить свидетелей Орлова и Антонова, которые общаются, судья ничего не делает.
На экране включают еще одно видео с Лесных и Коваленко, его прерывают по просьбе прокурора. В зале раздается смех.
Еще одно видео без звука — замедленная съемка потасовки с участием Косова. По просьбе Гароза его сразу же смотрят еще раз, но игнорируют его просьбу остановить воспроизведение, чтобы убедиться, что удар наносит не нога Лесных. Судья говорит, что защитник может просто сказать об этом, показывать ей не нужно.
Гароз просит перерыв для общения с подзащитным.
— Если хотите, общайтесь, — бросает судья Аккуратова.
Пока адвокат склоняется над окошком «аквариума», на экране появляется фото Мартинцова во время акции. За этим скриншотом следует общий план, потом скрин с Мартинцовым в темных очках. Файл под названием «ОЧКИ БЬЕТ НОГОЙ» Очерет комментирует репликой о том, что момента удара не видно. За ним — файлы с названиями «ОЧКИ ТАЩИЛ СОТР» и «ОЧКИ ШОРТЫ БЕЗ ОЧКОВ» и еще несколько с аналогичными подписями. Наконец, секретарь доходит до замедленной видеозаписи-склейки, эпизоды которой в суде смотрели уже много раз.
Секретарь тяжело вздыхает, пытаясь разобраться с просмотром файлов, и, наконец, открывает файл с изображением «шорты очки». Через полминуты стороны вновь смотрят видео, которое воспроизводилось сегодня более, чем три раза.
У гособвинителя есть вопросы к свидетелю Козлову. Тот встает и подтверждает, что в момент инцидента конвоировал задержанного.
— В какой момент применили спецсредства?
— При отражении нападения на сотрудника Косова.
— В какие части тела Косову удары были?
— Со спины… Сказать не могу. Боковым зрением видел, что со спины.
Вопросы к Козлову есть также у защиты.
— В чем была необходимость доставления или задержания данного человека в темной одежде? — интересуется защитник Гароз.
Судья снимает вопрос.
— У нас КоАП предусматривает задержание и доставление в исключительных случаях…Задам вопрос по-другому, почему протокол не был составлен на месте?
Снимается вопрос.
— Особо активных они задерживали, — вмешивается прокурор.
— И избивали, — парирует кто-то из адвокатов.
— Вы говорите, что на вас было нападение. Кто на вас напал? — поддерживает коллегу адвокат Очерет.
Вопрос снимается: Аккуратова говорит, что выяснялось в прошлом заседании.
— После отражения нападения имелись повреждения спецсредств?
— Не помню.
— Спецсредство сдавали?
— Да.
— Оно было целое?
— Не помню.
— Этим спецсредством вы били людей по голове? Фактически казнь.
Судья делает еще одно замечание Очерету «за подобные высказывания в адрес участников процесса».
— Когда человек в розовой футболке был зафиксирован сотрудником, били ли вы его по голове спецсредством?
— Пресекал сопротивление, а куда бил, не помню.
После очередного раунда смешков в зале судья Аккуратова просит приставов вывести нарушителей порядка. Приставы выполняют ее распоряжение, но девушки, которым они приказывают выйти, отказываются это сделать и говорят, что они не смеялись. В итоге Людмилу Калистратову выносят за руки, волоча по скамье. Вторая уходит мирно, а третья — Александра Калистратова — снимает происходящее на телефон, после чего выходит с криками, что имеет право вести съемку в общественном месте.
— Позорный суд какой, Господи! — бросает она, забирая вещи по пути.
Всего приставы вывели троих слушательниц. Из коридора доносятся громкие возгласы и звуки потасовки. Тем временем адвокат Очерет получает еще одно замечание, и судья Аккуратова «оставляет за собой право направить письмо в адвокатскую палату».
Очерет в свою очередь настаивает, что свидетель «именно казнил человека в розовой футболке» и «пытался его убить». Поэтому он против того, чтобы свидетеля отпускали из процесса; остальные адвокаты поддерживают эту позицию. Суд, тем не менее, от участия в процессе их освобождает.
Пострадавшие тоже просят их отпустить и освободить от дальнейшего присутствия в суде.
— Через несколько часов на работу, — жалуется омоновец Косов. — Сотрудники проходят переаттестацию, нужно сдавать сессии и готовиться.
Защитники против того, чтобы отпускали и потерпевших. Очерет получает очередное замечание за слово «казнить» в отношении свидетеля-омоновца. Судья Аккуратова предлагает ему написать заявление, если он усматривает в действиях свидетеля во время акции 27 июля состав преступления. Затем она оставляет участие в заседаниях на усмотрение пострадавших.
— Иск будете заявлять? — интересуется Аккуратова.
— Нет, конечно, — с легкостью отвечает Косов.
Судья Аккуратова объявляет перерыв до завтра, 4 декабря, 16 часов дня.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке