Предыдущее, шестое заседание по делу Никиты Белых состоялось в Пресненском районном суде Москвы в прошлую среду, 11 октября, и началось с более чем часовым опозданием — подсудимому стало плохо, ему вызывали скорую. Экс-губернатор Кировской области заявил, что хотел бы дополнить свои ответы на вопросы обвинителя, данные в процессе ранее; его пояснения касались передачи котельных компании НЛК на баланс муниципалитета, «конспирации» в отношениях с бизнесменом Зудхаймером и показаний свидетеля Ларицкого.
После этого прокурор Марина Дятлова завершила растянувшийся на несколько заседаний допрос Белых; по ее просьбе обвиняемый подробно описал события своего последнего дня на свободе. По словам бывшего чиновника, когда в ресторане Lotte Plaza появились оперативники ФСБ и «выложили из пакета деньги», он подумал, что задерживают не его, а Зудхаймера, и чтобы помочь коммерсанту, написал заявление на имя следователя, в котором объяснил: крупная сумма наличных предназначена на благотворительные цели (этот документ был оглашен в суде). Кроме того, Белых рассказал, что после задержания следователь не разрешил ему найти контакты адвоката в записной книжке телефона, тем самым нарушив право на защиту — а назначенный ему адвокат Детерин посоветовал повторять версию, изложенную в заявлении. Также подсудимому пришлось ответить на ряд вопросов личного характера — об отношениях со своей невестой Екатериной Рейферт.
Допросом последней (она имеет статус свидетеля) заседание и завершилось. Убедившись, что Рейферт «совершенно ничего не известно» о работе и делах ее жениха, прокурор Дятлова принялась выяснять, верит ли та в любовь с первого взгляда. «Мне кажется, что я не в суде, а в театре», — вздыхала судья Татьяна Васюченко. Последний вопрос свидетелю Рейферт задал сам подсудимый. «Екатерина Игоревна, вы согласны выйти за меня замуж?», — спросил Белых. Девушка ответила утвердительно. Спустя два дня экс-губернатора госпитализировали в тюремную больницу «Матросской тишины».
Белых под аплодисменты заводят в зал. Подсудимому дают 15 минут на разговор с адвокатом, после чего в зал пускают и операторов. Судья Татьяна Васюченко задает ему вопросы про больницу «Матросской тишины», куда экс-губернатора перевели 13 октября. «Спасибо, в больницу перевели. Мы пока только с терапевтом общались, с неврологом, неясно пока», — отвечает он.
Свидетелей на сегодня нет. Прокурор Марина Дятлова объясняет, что Зудхаймер сегодня не смог приехать по «объективной причине, никак не связанной с его страхом». «В очередной раз», — замечает Белых.
Тогда суд решает изменить порядок исследования доказательств и перейти к материалам дела.
Никита Белых снова отказывается садиться, поскольку у него болит спина.
Прокурор перечисляет материалы, которые хочет изучить — это заявление Зудхаймера, разнообразные акты осмотров купюр, протоколы осмотров места происшествия и другие материалы.
Судья читает заявление Зудхаймера о том, что он дает добровольное согласие на участие в ОРМ, «направленное на изобличение противоправной деятельности губернатора Кировской области Никиты Белых», который вымогает у него 200 тысяч евро за покровительство его предприятиям на территории Кировской области.
Затем судья читает акт о проведении ОРМ, где говорится что в правоохранительные органы с заявлением о вымогательстве обратился Юрий Зудхаймер. В рамках этого ОРМ Зудхаймер передал через посредника 50 тысяч евро, а затем — 24 июня 2016 года — еще 150 тысяч евро. Купюры были помечены специальным раствором и выданы Зудхаймеру. Дело сопровождало девятое управление ФСБ, говорится в документе. В акте описывается встреча Белых с Зудхаймером, передача денег и его задержание. По окончанию ОРМ его материалы были направлены в СК.
Далее исследуется акт осмотра аудиозаписывающей аппаратуры, которая была выдана оперативником ФСБ Зудхаймеру.
Затем судья рассматривает приложение — ксерокопии денежных купюр, выданных Зудхаймеру в рамках ОРМ, и их номера.
Суд исследует акт осмотра и выдачи денежных купюр, каждая по 100 евро: в нем описывается, как специалисты укладывали деньги в пакет. Бутылка, в отличие от денег и пакета, обработке специальным раствором не подвергалась.
На это обращает внимание суда и адвокат Андрей Грохотов — он говорит, что специалист обработал раствором подарочный пакет и его ручки, а бутылка вина не обрабатывалась.
Белых обращает внимание, что в документах было сказано, что эти якобы вымогаемые деньги предназначаются «для финансирования избирательной кампании», а не для взятки.
Грохотов говорит о несоответствии номеров двух купюр на фотокопии и из списка.
Судья быстро читает материалы: например, протокол осмотра дисков с видеозаписями и самих видеозаписей. В этом протоколе речь идет о разговоре двух мужчин. Далее в нем приводится расшифровка аудио, но ее судья не читает. «Но мы наверное это все посмотрим, когда будем исследовать?» — предлагает она.
Адвокат Грохотов представляет судье номера купюр, относительно которых в деле есть разночтения.
Затем судья читает протокол осмотра места происшествия — ресторана Megu в гостинице Lotte Plaza. В отдельном кабинете ресторана обнаружены столовые приборы, два сотовых телефона, удостоверение губернатора Кировской области, подарочный пакет и деньги — 15 пачек. На кистях рук Белых с помощью специального оборудования обнаружены следы раствора, которым были помечены деньги и пакет в рамках ОРМ. Деньги были пересчитаны и помещены в черный полиэтиленовый пакет. В ходе осмотра производилась фото- и видеозапись. К протоколу приложено написанно сразу после задержания заявление Белых, которое уже читали на прошлом заседании.
Дальше исследуется протокол осмотра места происшествия; в нем подробно описывается бутылка вина. Грохотов замечает, что на бутылке были обнаружены незначительные следы от спецраствора «Тушь-7», которой были обработаны купюры, но эксперт однозначно определил состав вещества лишь с помощью визуального осмотра, что, на его взгляд, недопустимо.
Судья читает протоколы осмотра предметов, изъятых с места происшествия, осмотра денег, осмотра стенограммы разговора Белых и Зудхаймера в ресторане, записанного на диктофон последнего, других фонограмм и видеозаписей. Все эти документы судья не зачитывает, замечая: «Будем сейчас слушать, вот и будем сравнивать».
Затем Васюченко переходит к протоколу выемки диктофона с гарнитурой у Зудхаймера, осмотра телефона и борсетки, соединений телефона и смс-сообщений, карты памяти и файлов на ней. Видеозапись производилась как раз на борсетку — ее сотрудники ФСБ, судя по документам, не выдавали Зудхаймеру. Белых говорит, что по этому факту было возбуждено дело о незаконном использовании спецсредств в отношении неустановленных лиц.
— Это Зудхаймер якобы нанял частных детективов, — поясняет Белых.
Судья объявляет пятиминутный перерыв, чтобы принести вещдоки.
Секретарь Саша возвращается с коробкой вещдоков. «Посмотрите, точно все?» — обращается она к прокурору. Та проверяет и говорит, что все на месте.
Адвокат Грохотов показывает судье, в каких материалах дела и какие купюры перепутаны. Васюченко вскрывает коробку с вещдоками.
«Ваша честь, падают тома», — меланхолично замечает Белых, пока тома дела медленно сползают со стола судьи и с грохотом рушатся на пол. Их бросается поднимать адвокат.
Секретарь Саша включает диск в ноутбук и разбирает стол судьи от томов, чтобы на их место поставить компьютер. «Саша, а можете мне водички налить?» — просит Белых. Та наливает ему воду.
Судья и прокурор выясняют, где протоколы осмотров каких именно вещдоков — видимо, чтобы одновременно слушать запись и смотреть расшифровку.
После долгих обсуждений диск все же удается включить. На нем две папки — «Москва 16 мая 2016» и «Рига 24.04.2016». Сначала открывают папку с «Ригой», в ней — аудиофайл. Слышны какие-то вздохи, стук вилок по тарелкам. «Вот спасибо вам большое», — говорит мужчина на записи.
Голоса слышно плохо, особенно второй — вероятно, голос Белых. Он говорит о возможности встретиться с руководством «Сбербанка» и упомянуть о деле Альберта Ларицкого, арестованного за мошенничество с деньгами банка, чтобы передать, что тот готов возместить весь ущерб.
— Кто этот [Герман] Греф? — спрашивает Зудхаймер, когда Белых упоминает фамилию главы банка.
Белых рассказывает про Грефа.
— А! Ну лошара я, не знал, — отвечает Зудхаймер.
Судья запуталась, что где в расшифровке и протоколе осмотра, просит выключить и включить сначала файл из Москвы: «А то я так не понимаю!»
Включают запись из Москвы. Там три мужских голоса, они здороваются, говорят об НЛК, который «лыжи больше не делает», но «на складе в запасе еще лет на десять».
Зудхаймер говорит, что ему пришлось все бросить, потому что «Лукойл» встречу назначил — еще и с Белых встретиться решил, а прилетел чуть ли не на один день.
Собеседники обсуждают дачный сезон в Кирове —куда кировчане ездят отдыхать. Белых рассказывает, что у них в этом году была «большая вода, половодье сильно затопило», и перечисляет затопленные районы области. С половодьем справились — пошли пожары, говорит Белых.
Обсуждают бездорожье, федеральные трассы, которые закрывают из-за половодья, из-за чего область «вынуждена фантазировать». Белых говорит, что из-за введения системы «Платон» нагрузка на областные дороги резко увеличилась.
Зудхаймер рассказывает что-то про яхты. «Там нереально, будете тросом на бортах висеть и рыгать!» — говорит Зудхаймер, жалуясь на яхтинг на Канарах. «Такие волны! Там нечего делать! Заходишь в порт и жить не хочется!» — сетует он.
Немецкий бизнесмен советует Белых «офигенный отдых» в Хорватии и расхваливает там красивые острова. «Волны, три метра высота! Женщины рыгают, дети капризничают, к берегу не подойти!» — продолжает жаловаться на Канары Зудхаймер. «Никогда больше в Средиземное море не выйду, ну его нахрен», — говорит он.
А в Хорватии, отмечает бизнесмен, отлично — там «вода как в ванне». «А на Канарах — это капец, ***** [черт подери]!» — сетует он, а затем добавляет, что «около Сицилии — тоже супер».
Наконец, Зудхаймер переходит к делу: «Никита Юрьевич, хотел с вами поговорить».
Зудхаймер рассказывает, что ему позвонил директор предприятия Руслан Цуканов и сообщил, что от какой-то встречи зависит судьба инвестпроекта. Белых при нем звонит по телефону и спрашивает: «У нас там с НЛК все нормально?»
После разговора Белых объясняет, что перед майскими праздниками Минпромторг «сделал пересчет», поэтому все должно быть в порядке.
— Никита Юрьевич, я одно хотел проговорить, просто, вы поймите, мы готовы вам помогать, но вы помогите нам… — обращается Зудхаймер.
Белых отвечает что-то невнятно и неразборчиво.
— По поводу вашей просьбы, нереально деньги взять с завода, иначе потом начнутся серьезные проблемы. И эту проблему придется мне самому решать. Я [лучше] сам принесу как-то. Потому что 19 процентов обнал? Это что, мне 230 тысяч будет? Я эту проблемы решу сам, мне лучше оттуда привезти... Дайте мне только время, — продолжает бизнесмен.
«Угу, угу», — отвечает на все его реплики Белых.
Зудхаймер после этого жалуется на налоговую, которая его «обложила»: «Они же забудут все предприятия, как так можно».
Белых предлагает, чтобы директор предприятия позвонил и пришел к нему со всеми проблемами, которые есть. Зудхаймер еще раз повторяет, что «готов помогать», но налоговая же все «загубит»; что налоги не платили «когда-то давно», а платить по ним почему-то должен Зудхаймер. «Я и так достаточно заплатил, почему я за него должен платить?» — недоумевает он.
— Как нам сделать с этим? Сколько вы мне времени даете? — спрашивает Зудхаймер.
— Мне там надо май-июнь, потому что там… — невнятно отвечает Белых.
Зудхаймер его перебивает и жалуется на дороговизну обналичивания денег: «Если я там разобью на пару, нормально?». «И еще, Никита Юрьевич, пожалуйста, дайте уверенность, что в вашу область можно инвестировать!», — добавляет он.
Белых снова просит, чтобы сотрудники Зудхаймера изложили ему все проблемы, с которыми они сталкиваются.
Зудхаймер говорит, что сейчас улетает, и что «если срочно надо», то они «сделают поскорее», «а если дадите время, то мы все саккумулируем». Белых снова объясняет, что у него сроки «до июня где-то».
«Всего хорошего», — прощаются собеседники
На этом запись заканчивается.
Белых комментирует запись: встреча проходила в «Кофемании», скорее всего, на Новой площади; говорили или про путешествия или про дела предприятия; в беседе губернатор сказал, что налоговая ему не подчиняется и попросил, чтобы директор НЛК Руслан Цуканов пришел к нему и четко изложил все проблемы.
«Вопрос по деньгам, который возник — это продолжение того разговора, который был в Риге, когда я просил Зудхаймера помочь с избирательной кампанией путем перечисления средств на счет Военно-Исторического общества», — говорит Белых.
По его словам, во время встречи он звонил своему заместителю Евгению Михееву, который курировал инвестпроекты, и тот ответил, что у него прошла плановая встреча с Цукановым, с которым все сложности уже обсудили. Но Белых предложил еще лично пообщаться с Цукановым в самолете, на котором оба должны были лететь в Киров.
Он комментирует сроки «конец мая-июнь»: речь шла о работе по благоустройству, которую планировалось закончить к сентябрьским выборам, и чтобы сделать это в соответствии со сметой проекта работы надо было начать не позднее начала июля. Именно поэтому на всех совещаниях, которые проходили по этому вопросу, как и на встречах с предпринимателями, «говорилось о необходимости сформировать финансовые источники» не позднее конца июня.
— Какая цель встречи была? Кто ее инициировал? — спрашивает судья.
— Инициативы по встречам вообще принадлежали как мне, так и Зудхаймеру, конкретно по этой скорее это была инициатива его. Цель — обсуждение текущих вопросов. Я когда приезжал в Москву, помимо встреч в министерствах и ведомствах, довольно часто проводил встречи с представителями бизнеса.
На счет денег, которые упоминает Зудхаймер, Белых говорит, что этот разговор о перечислении начался еще в Риге, и что «речи о том, что[бы] эта сумма [выплачивалась] наличными, не идет».
— Ваша честь, вы там разбираетесь, когда я говорю, когда нет? Когда там матерные слова — это Зудхаймер! — предупреждает Белых.
Теперь включают запись из Риги. Слышен звон посуды. «Спасибо», — говорит Зудхаймер. «Это я ему кофе принес», — поясняет Белых в зале суда. Эта встреча не упоминается в акте об ОРМ: вероятно, именно ее Зудхаймер записывал по собственной инициативе.
Зудхаймер жалуется, что в Литве бывают проблемы с тем, чтобы объясниться по-русски, а в Латвии с этим получше. Затем он спрашивает, сколько времени есть у Белых.
Тот рассказывает Зудхаймеру о запланированной встрече с представителем «Сбербанка», (в записи идет уже прослушанный момент, где бизнесмен спрашивает, кто такой Греф). Белых говорит, что Ларицкий «физически сидит» и вернуть деньги «Сбербанку» не может, но хотел бы это сделать.
Зудхаймер, говоря о Ларицком, употребляет слова «лучший друг» и «шарлатан». «Это мой друг был, он мне как сын приемный был, но мне стыдно, что я учил этого человека», — замечает Зудхаймер. «Все деньги, которые он заработал, это те, которые он украл у меня и те, что он банки российские пограбил», — говорит он.
По словам Зудхаймера, у него Ларицкий «просто украл» около 50 млн рублей. «Я уверен, что он будет осужден. Простить я ему этого никогда не могу», — говорит бизнесмен.
Зудхаймер рассказывает о некой «группировке», к которой имел отношение Ларицкий: «Они нас арестовали с Андреем и хотели забрать наш бизнес. Мы всю ночь просидели в тюрьме. Просто стечение обстоятельств — попался хороший следователь».
«Это жулик, это человек, который у меня хотел украсть все. Я его взял в белорусской деревне и всюду таскал. Вы уважаемый человек, зачем вы верите жулику?» — спрашивает он.
По словам Зудхаймера, есть «десятки людей», которые пострадали от Ларицкого и пишут на него заявления.
Зудхаймер продолжает долго жаловаться на Ларицкого и недоумевать, как он мог к себе «гниду такого подпустить». Зудхаймер сетует, что зря он забрал у Ларицкого завод, потому что «все было закредитовано», а все кредиты — украдены: «Как он вас подставил! Если бы я не взял это завод, представьте, что было бы с ним».
Белых рассказывает бизнесмену про разные кредиты от разных банков, и про то, кто в чьей компетенции находится.
Затем Зудхаймер продолжает рассказывать, как и что у него Ларицкий украл: «Это не человек, это гиена!». Он говорит, что Ларицкий брал всюду кредиты, не отдавал их и банкротил компании.
Зудхаймер говорит, что он боится и не хочет приезжать в Россию, пока психологически не восстановится. «Нас арестовали вечером, мы всю ночь просидели в тюрьме. Вы просто не представляете!», сетует он. Бизнесмен утверждает, что вышел только потому, что там оказался «честный мент».
Белых рассказывает ему, что в сентябре планируются выборы и на различные проекты к ним нужны средства: «Сможете ли вы там чем-то помочь?»
— Вы скажите мне, чем там надо, сколько надо помочь?
Белых отвечает, что, как и в другой раз, нужно «двести». Затем собеседники обсуждают, каким образом можно передать деньги. Белых рассказывает, что на избирательные счета есть большое количество ограничений, и лучше бы что-то перевести на счет Военно-Исторического общества.
Зудхаймер говорит, что его «все время прослушивали в России» и что он опасается обсуждать что-либо по телефону. «Я тоже не очень», — соглашается Белых.
— Но, в общем, наличными возможно? — интересуется Зудхаймер.
— Да, да.
— Потому что эти переводы… Но вы скажите, я переведу, но с европейской компании как я это буду?
Белых говорит, что у всех своя ситуация и что люди «по-разному делают».
Разговор заходит о делах НЛК и «Лесхоза», Зудхаймер жалуется на закредитованность и то, что еще десять лет от них «копейки не получишь», а продать этот бизнес тоже некому. «Я не видел ни копейки и не увижу лет десять. Мне зачем такой бизнес? Я столько туда вхерачил, это самая моя большая ошибка», — сокрушается он.
Зудхаймер просит у Белых совет — что делать, если никто ничего не покупает, а управлять НЛК сложно, потому что тут все «не как Европе». Затем он говорит, что Татьяна — жена Ларицкого — «очень и очень коварная девочка» — и просит Белых не доверять ей и ее просьбам как-то помочь Ларицкому.
Бизнесмен отмечает, что после отсидки Ларицкий вернется «совсем в другую страну». «Я надеюсь, Владимир Владимирович порядок наведет», — говорит он.
Затем он вновь возвращается к тому, «какое наследство» ему досталось после Ларицкого и как тот выводил деньги. Бизнесмен отмечает, что ему «обидно за русский народ», который не видел махинаций Ларицкого.
Собсеседники встают, и идут куда-то — вероятно, на посадку. Зудхаймер говорит, что он постоянно теряет очки, и жалуется, что ему в Греции не хотят возвращать яхту, поэтому он подал в суд на страховую компанию.
«Вообще кошмар, я всю жизнь платил страховки, ничего не получал. Один раз случилось, ничего платить не хотят», — сетует он.
Белых идет на посадку, а Зудхаймеру надо уезжать, они прощаются. «Я очень рад вас видеть, но вам советую, будьте осторожны, вы официальное лицо», — напоследок снова предостерегает он Белых от Ларицкого.
На этом запись заканчивается.
Белых говорил, что внимательно выслушал запись. «На этой встрече мы действительно много говорили о ситуации с Ларицким. Я ее не комментировал, потому что примерно тоже, но с другой стороны, мне в свое время рассказывал Ларицкий, какой Зудхаймер негодяй», — объясняет он.
— Я действительно попросил его помочь в избирательной компании путем перечисления денежных средств, — говорит Белых.
Он зачитывает, как эта встреча представлена в обвинении: что Белых в ходе нее «потребовал от Зудхаймера передать ему лично в виде взятки сумму в размере 200 тысяч евро», при этом взятку надо было передать «за совершение действий, входящих в служебные полномочия Белых».
— Ваша честь, с такой фантазией обвинению надо писать не заключения, а сценарий к «Игре престолов». Что из прослушанного говорит о вымогательстве с целью личного обогащения за действия, связанные с покровительством бизнеса? Очень четко я его прошу помочь с избирательной кампанией, объясняю, зачем, и как можно перевести деньги. Ни о какой связи этого с моими действиями относительно компаний [Зудхаймера], и речи не идет.
Он цитирует отрывок о том, где Зудхаймер говорит, что зарекся приезжать в Россию — этим и объясняется, что встреча прошла в Риге, когда Белых там был по своим делам.
Белых напоминает, что в рассказе с Зудхаймером он сказал фразу: «Помимо вас я тут с десятком людей еще общаюсь». По словам Белых, речь идет о письмах, направленных после совещания с предпринимателями, где он говорил о проектах по благоустройству, которые собирался реализовывать за счет внебюджетного финансирования.
Эта встреча, на которой были и представители Зудхаймера, состоялась 21 апреля, а встреча в Риге — 24 апреля. «Естественно, я исходил из того, что вся подробная информация по проектам, фасады, благоустройство, памятники, фонтаны, будет директором до собственника доведена», — объясняет он.
Белых в ответ на вопрос прокурора снова долго рассуждает, что расходы на фонтаны нельзя профинансировать с избирательного счета и «теоретически они не имеют отношения к выборам, но в реальности, конечно, имеют», и их поэтому проводят за счет пожертвований в благотворительные фонды. Это неофициальные расходы на избирательную кампанию, поясняет он.
Прокурор спрашивает, почему Белых во время разговора сразу согласился на возможность передать деньги наличными и не настоял на безналичном переводе. «Ошибка. О чем я и говорил в своем выступлении. Предполагал, что эти наличные средства будут внесены на счет либо фондов, либо, если будет найден достойный вноситель, то и на избирательный счет», — говорит он.
На этом судья объявляет перерыв до 12:00 25 октября.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке