На прошлом заседании должен был выступить предполагаемый взяткодатель Юрий Зудхаймер, однако, как объяснила прокурор Марина Дятлова, он не смог приехать «по объективной причине, никак не связанной с его страхом».
Тогда прокурор перешла к исследованию письменных доказательств — заявления Зудхаймера о том, что он дает согласие на изобличение «противоправной деятельности» Белых, актов о проведении ОРМ, осмотра и выдачи денежных купюр, которые были переданы губернатору, протокола осмотра ресторана Megu, в котором был задержан подсудимый, и предметов, изъятых в нем, а также протокола осмотра выемки диктофона немецкого бизнесмена, из которого следовало, что тот записывал разговор с главой региона по собственной инициативе.
Затем стороны заслушали аудиозаписи переговоров Зудхаймера и Белых. На первой встрече собеседники обсуждали дачный сезон в Кирове, после чего Зудхаймер рассказывал про яхтинг на Канарах. «Волны, три метра высота! Женщины рыгают, дети капризничают, к берегу не подойти!» — сетовал он. Затем бизнесмен перешел к деловым вопросам: он пожаловался на то, что деньги «нереально взять с завода» и попросил дать ему время, чтобы не платить 19 процентов за обналичивание. Белых ответил, что времени у бизнесмена есть до «мая-июня», и попросил сотрудников НЛК изложить проблемы, с которыми сталкивается предприятие.
Комментируя запись, Белых рассказал, что встреча происходила в «Кофемании» в Москве, а денежный вопрос касался его просьбы помочь с избирательной кампанией путем перечисления средств на счет Военно-Исторического общества. При этом он отметил, что речь о том, чтобы деньги передавались наличными, не шла.
Затем прокурор включила вторую запись — из аэропорта Риги. На встрече Зудхаймер жаловался на своего бывшего бизнес-партнера Ларицкого, называя его «шарлатаном», который «просто украл» около 50 млн рублей. После этого Белых вновь вернулся к вопросу о грядущих выборах: «Сможете ли вы там чем-то помочь?». Отвечая на вопрос об объеме помощи, Белых сказал, что, как и в прошлый раз, нужно «двести». Губернатор объяснил, что деньги нужно будет перевести на счет Военно-Исторического общества, но затем согласился с предложением Зудхаймера передать деньги наличными.
Выступая в суде, Белых вновь повторил, что действительно просил помочь в избирательной кампании путем перечисления денег, но, по его мнению, следствие исказило содержание этой встречи. «Что из прослушанного говорит о вымогательстве с целью личного обогащения за действия, связанные с покровительством бизнеса? Очень четко я его прошу помочь с избирательной кампанией, объясняю, зачем, и как можно перевести деньги. Ни о какой связи этого с моими действиями относительно компаний [Зудхаймера] и речи не идет», — уверял он. Согласие на возможность передачи денег наличными экс-губернатор назвал ошибкой: «Предполагал, что эти наличные средства будут внесены на счет либо фондов, либо, если будет найден достойный вноситель, то и на избирательный счет».
В зале двое мужчин в пиджаках, Никита Белых шутит: «Уступите место федеральному министру».
Свидетель Руслан Цуканов — высокий мужчина в джемпере. Он пришел с адвокатом Любовью Благушиной.
Цуканов — генеральный директор Нововятского лыжного комбината. С 2014 года он работал замгендиреткора, с 1 апреля стал гендиректором решением совета директоров и до сих пор занимает эту должность. Также в 2012 году Цуканов был замгендиректором УК «Лесхоз», а в ноябре 2013 года стал гендиректором этого предприятия.
Отвечая на вопрос прокурора, какова роль Юрия Зудхаймера в этих организациях, Цуканов рассказывает, что тот является основным акционером НЛК.
— Я с ним познакомился до начала своей деятельности в УК «Лесхоз», и мне было сделано предложение поработать в этих компаниях с целью того, чтобы организовать правильно деятельность УК «Лесхоз». Впоследствие мне было предложено возглавить НЛК.
Отвечая на вопрос судьи, свидетель говорит, что до этого предложения они знакомы с бисзнесменом не были. Познакомил их Андрей Якубук — знакомый Зудхаймера, который, по словам свидетеля, юридичеки к деятельности этих предприятий отношения не имел.
Гособвинение представляют два прокурора — Марина Дятлова и Светлана Тарасова. Последние несколько заседаний Тарасовой не было, судя по ее загару, она была в отпуске. Судья Татьяна Васюченко просит Тарасову не тараторить:
— Мы не успеем ничего записать, уважаемый прокурор! Не успеем!
Прокурор просит Цуканова рассказать, что ему известно про инвестиционные проекты.
Свидетель рассказывает, что УК «Лесхоз» реализовывал проект малоэтажных домоустроений и занимался модорнизацией лесоперерабатывающих производств на базе УК «Кировлес». НЛК же реализовывал проект под названием «Модернизация действущего производства».
Прокурор спрашивает, какова была роль правительства Кировской области в согласовании этих проектов.
Цуканов говорит, что эта роль регламентируется внутренними актами правительства области: «Имеется комиссия, и уже после рассмотрения на уровне правительства области проект передается в Минропмторг, где уже предпринимается дальнейшее решение». О роли губернатора он рассказывает, что тот подписывал распоряжения о рассмотрении и внесении заявки в правительство Кировской области.
Свидетель говорит очень невнятно.
— Вам что-либо известно об оказании Белых покровительства в деятельности УК «Лесхоз»?
— Дословно про покровительство я не могу рассудить… На встречах в правительстве, в том числе при участии НЮ, вопросы об участии УК «Лесхоз» и НЛК, они рассматривались.
— Какое ваше общее мнение, заинтересован ли был Белых в реализации или нет?
— Сложно сказать… Ситуация менялась. По УК «Лесхоз» все прекрасно понимали, и это есть в протоколах совместных совещаний, что инвестпроект этот, в таком виде, в котором он был на момент совещаний, реализовываться не может.
По словам Цуканова, он говорит о совещании феврале 2014 года, где в том числе и Белых подчеркивал, что в инвестпроектах нужно что-то менять, поскольку в таком виде проект реализован быть не может.
— Обозначалось ли в феврале 2014 года мнение Белых о возможности исключения проекта из числа приоритетных?
— Обозначалось. Это как раз тот вариант развития событий в случае, если никаких изменений в реализацию проекта внесено не будет. Вся сложность ситуации была в том, что на момент смены собственника в 2013 году инвестпроект УК «Лесхоз» уже находился в стадии отставания, невыполнения. Согласно концепции, уже в первом квартале 2013 года должны были быть завершены инвестиции, созданы лесоперерабатывающие структуры, то есть запущено все производство. Уже тогда надо было всем реагировать на эту ситуацию.
Смена собственника — Ларицкого сменил Зудхаймер — произошла в июне 2013 года, замечает свидетель. Он рассказывает, что после анализа сложившейся ситуации стало понятно, проект не будет реализован «в таком виде». Цуканов рассказывает, что основной параметр реализации проектов в области освоения лесов — это выделение лесосеки и лесного фонда со льготной ставкой арендной платы без проведения аукциона. Если же проект будет исключен из перечня приоритетных, то компания станет терпеть убытки — ей выставили бы неустойку и расторгли бы договора аренды участков. «То есть фактически компания осталась бы без леса и вынуждена была бы заплатить очень крупную сумму», — поясняет он.
Все эти вопросы доводились до сведения Зудхаймера, вместе с которым и вырабатывались общие решения, рассказывает свидетель.
— Ну и какое же решение было вырабатоно Зудхаймером и как он пытался устранить проблему? — спрашивает прокурор.
— Все прекрасно понимали, что нужно выходить из этой ситуации, поэтому менеджменту компании была поставлена задача проработать возможные варианты и дать предложение со стороны компании правительству области о возможных изменениях. Выработать с нашей стороны предложение, как мы видим со своей стороны ситуацию для внесения изменений и заверешния этого инвестпроекта. Такие предложения были выработаны и направлены в правительство. Они были изложены в письме о внесении изменений в концепцию, — отвечает Цуканов после долгого раздумья.
По его словам, первые предложения УК «Лесхоз» были отвергнуты правительством. Прокурор просит назвать конкретные даты, на что свидетель отвечает, что с этим лучше справится свидетель Рыжков. В отвергнутых предложениях речь шла о том, чтобы начать «пеностабилизированные работы» вместо строительства малоэтажных домов, а второе предложение — строение новой линии производства ОСБ-плит производительностью 250 тысяч кубических метров в год.
Эти заявки они согласовывали с Ландышевым Сергеем Анатольевичем из департамента энергетики и промышленности Кировской области и Рамилем Ахмадуллиным из департамента лесного хозяйства, говорит свидетель.
Прокурор спрашивает, контактировали ли представители компании по этим вопросам с замгубернатора. Свидетель отвечает, что был Георгий Манчехин, курирующий вопросы промышленности, а после кадровых изменений в правительстве — Михеев Евгений Михайлович.
— Ну и с Никитой Юрьевичем в процессе совещаний по инвестропектам один раз отдельно обсуждали.
Судья Васюченко просит свидетеля рассказать, кто познакомил его с Белых. Цуканов рассказывает, что они познакомились на первом же совещании, на которое он попал. Оно касалось вопросов реализации инвестпроектов. Встречались только на подобных мероприятиях в правительстве, плюс еще были встречи в рамках «разного рода мероприятий на территории области», «в рабочем ключе».
— И один раз мы по просьбе Зудхаймера обуждали вопрос о реализации инвестпроекта, одна из последних встреч была.
— При каких обстоятельствах вы могли попасть на прием к губернатору и для чего? — интересуется прокурор.
— Одна из крайних встреч состоялась 17 мая 2016 года. Накануне мне доложили, что звонили из приемной губернатора и просили согласовать возможность проведения встречи.
— Это рядовой случай или неожиданно?
— Я не знал тему встречи. Я согласовал время, потом позвонил собственнику, спросил, что меня приглашает на встречу к Никите Юрьевичу, тема мне неизвестна; в курсе ли он. На это Зудхаймер сказал, что это по его договоренности с Никитой Юрьевичем, необходимо прийти и изъяснить все текущие проблемы предприятий.
Прокурор спрашивает, был ли это единичный случай. «В таком ключе» — да, отвечает Цуканов. Прокурор просит рассказать подробности встречи.
Проходила она порядка 8–10 минут, «все по существу», припоминает свидетель. По поручению собственника Цуканов подготовил основные вопросы, которые были проблемными для предприятия и озвучил их губернатору. Озвучены были три вопроса: реализация инвестроектов УК «Лесхоз» и НЛК, ситуация по выводу из-под нагрузки котельной НЛК и положение дел в отношениях с налоговой службой области.
Цуканов объясняет, что в УК «Лесхоз» было устранено отставание финансирования инвестпроекта в установленные Минропмторгом сроки, организовано и запущено производство, поэтому была необходима «помощь и содействие» в реализации этого проекта. На предприятия были приглашены руководители департаментов, чтобы они «своими глазами увидели, что творится на этих площадках».
Второй вопрос на встрече — по выводу из эксплуатации котельной, которую обсуживал НЛК. Этот вопрос, говорит свидетель, ранее неоднократно обсуждался на совещаниях правительства, так как был тесно взаимосвязан с модернизацией производства. Сам вывод входил в компетенцию муниципалитета, но муниципалитет затягивал с решением этого вопроса, поэтому НЛК обращался письменно за помощью к губернатору.
— Мной было озвучено Никите Юрьевичу, что с момента взникновения вопроса о модернизации данной котельной, с 2013 года до мая 2016 года никаких конкретных действий муниципалитетом и даминистрацией Кирова принято не было.
По его словам, губернатор ответил, что он в курсе этой проблемы. После вмешательства Белых «работа проводилась определенная», но с течением времени снова останавливалась. Во время этой встречи Белых попросил еще раз написать ему письмо с изложением обстоятельств.
Прокурор возвращается к первому вопросу — обещал ли Белых помощь и определенные действия для его решения.
— Ну там я его поблагодарил за помощь, так как был в курсе его встреч в органах федеральной власти, в Минпромторге…
— Ну не моих встреч, а Михеева… — замечает из клетки Никита Белых.
Прокурор просит подсудимого не вмешиваться в допрос, потому что это можно расценить как давление на свидетеля. Белых:
— А прокурора можно выгнать? Она какая-то нервная после отпуска.
Прокурор Тарасова просит сделать замечание Белых. Судья просит его выражаться корректнее, но замечание все же не делает.
Свидетель рассказывает, что он был в курсе, что вопросы этих инвестпроектов обсуждались со стороны правительства Кировской области с министерстом лесного хозяйства и Минпромторгом.
— Правильно ли я вас понимаю, что Белых лично общался с руководителями упомянутых вами министерств и ведомств по вопросам реализации проектов? — спрашивает прокурор Дятлова.
— Ну, насколько я информирован, да.
— А откуда вы информированы?
— Со слов работников правительства области.
Работники — это чиновники Евгений Михеев и Сергей Малышев.
— А лично Белых вам об этом говорил, слышали вы от него такие фразы?
— На одном из совещаний было озвучено с уст Никиты Юрьевича, что он собирается встретиться с замруководителя федерального агентства лесного хозяйства на предмет внесения изменений по НЛК. Это был 2015 год, точную дату не скажу.
Цуканов рассказывает, что третьим вопросом на его встрече с Белых обсуждали проблемы НЛК с налоговой службой: НЛК была задолженность по НДС порядка 80 млн рублей, которая возникла «в результате деятельности предыдущего собственника».
Налоговоая служба зашла с проверкой на НЛК в конце декабря 2015 года, чтобы захватить для своей проверки период деятельности предприятия в 2012 году.
— Это как раз было то мутное время, опять же те преступные деятельности предыдущего собственника Ларицкого, — поясняет свидетель.
По его словам, налоговая служба «зашла с проверкой» в конце года, а реально начала ее уже в следующем году.
— Мы опасались, что нам насчитают большие суммы, которые придется выплачивать — те суммы, к которым мы никакого отншения не имеем, так как мы в тот период не работали.
Такие же пробелы он озвучил губернатору и относительно УК «Лесхоз» — была закончена выездная проверка, были доначисленны суммы пенни и штрафов за период действия предудыщего собственника компании, «которые мы вынуждены будем платить сами». По словам Цуканова, Белых его рассказ записал, но реакции какой-то не было, губернатор ничего не пообещал.
Прокурор:
— Как вы в процессе общения для себя поняли, Никита Юрьевич был в курсе проблем или нет?
— Про инвестпроекты он был в курсе, мы коротко обменялись мнениями; что касается котельной — тоже был в курсе, потому что мы обсуждали это на совещаниях; что касается налоговой — однозначно сказать не могу.
— Белых нам рассказывал о возможности предоставления правительством области площадки для переговоров между организациями и налоговой службой. Вам что-то известно о таких переговорах?
— Наши предприятия лично не попадали на такие площадки, но вообще в области такие обсуждения были, что не все предприятия согласны с политикой налоговой службы.
— То есть УК «Лесхоз» и НЛК на такие переговоры не попадали?
— Насколько мне известно, нет.
— А правительство или губернатор вам предлагали участвовать в таких переговорах?
— Не припомню сейчас такого.
По словам Цуканова, встреча закончилась тем, что они договорились, что дальше «будем действовать в рабочем режиме, мониторить». Прокурор спрашивает его о последствиях встречи. Свидетель отвечает, что 23 мая на предприятие приехали замгубернтора Михеев, министр промышленности Ландышев; они провели мониторинг деятельности предприятий.
Через два дня в адрес Белых было направлено письмо по ситуации с котельной, рассказывает Цуканов, после чего в июне 2016 года свидетеля пригласил замгубернатора Кузнецов Алексей; на встрече также был министр ЖКХ, с которым обсуждали варианты развития событий по котельной с учетом поручения от губернатора, которое он дал после поручения письма.
Прокурор интересуется, «после чего Зудхаймер попал на прием к Белых». Свидетель говорит, что не помнит, чтобы подобное обсуждалсоь. Гособвинитель спрашивает, знакомы ли Белых и Якубук?
Якубук встречался с Белых, «было тоже общение в интересах препдриятий», отвечает свидетель. Встреча, скорее всего, также была по просьбе Зудхаймера.
Прокурор спрашивает просил ли Зудхаймер поздравлять Белых когда-нибудь. Один раз свидетель передал ему подарок на новый год — бутылку вина, вспоминает свидетель.
— Дорогая?
— Не знаю.
— Ну какая стоимость примерно?
— Я в винах не разбираюсь, это же Юрий Александрович просил передать.
Прокурор спрашивает, кто такой Сысолятин. Это экс-директор НЛК, отвечает Цуканов. Лично с ним свидетель знаком, он «стоял у истоков начала реалзаци инвестпроектов НЛК и УК Лесхоз».
— Кроме того, он является фигурантом уголовного дела о незаконном возмещении НДС, который мы должн были заплатить по решение арбитражного суда. Одним из фигурантов дела.
О передаче денег Зудхаймером Белых свидетелю стало известно только из из сообщений в медиа.
Прокурор просит обозначить период «возникновения паузы» в отношениях с правительством. Свидетель говорит, что однозначно сказать не может — все это следует из хронологии подачи заявок и проведения совещаний в области.
— Выделить я не могу.
Свидетель рассказывает, что у НЛК была тяжелая финансовая ситуация — после смены обственника был проведен аудит, который обнаружил, что внесенные в концепцию инвестпроекта производства — лыжи и паркет — нерентабельны. И в таком виде проект не может быть реализован.
Поэтому руководство компании и акционеры решили сосредоточиться на одном-единственном производстве — ОСБ плитах, а это требовало внесения изменений в концепцию инвестпроекта. Эти изменения подразумевали увеличение суммы инвестиций с 1,3 млрд до 1,8 млрд рублей, увеличение объема выпуска ОСБ плит, отказ от нерентабельных производств, а с учетом этого отказа и уменьшение лесосеки с 694 тысяч кубических метров в год до 464 тысяч.
При согласовании изменений со стороны правительства имелись препятствия, вспоминает Цуканов. Так, первая заявка была отклонена 5 мая 2014 года департаментом лесного хозяйства, вторая заявка была уже в ноябре — ее согласовали и отправили в Рослесхоз, но ведомство вернуло ее для предоставления полного пакета документов, и только в феврале 2015-го заявку вернули обратно в министерство.
— А какая-то помощь, содействие со стороны конкретных сотрудников правительства оказывалось?
— Начиная с апреля 2014 года, а конечное разрешение на внесение изменений было подписано только в июле 2016 года, то есть два года ушло на всю процедуру согласований.
Прокурор спрашивает Цуканова об участии предприятий в благотворительности или избирательной кампании по предложению губернатора или правительства. В избирательной кампании свидетелю участвовать не доводилось.
В виде благотворительности представители компаний участвовали в проведении различных конкурсов в лесной области, кроме того, вспоминает свидетель, Никита Белых собирал все предпринимательское сообщество в апреле 2016 года с просьбой оказать посильную помощь в восстановлении храма и участии в других социальных проектах. Предприятия Зудхаймера тоже участвовали в этой встрече.
После апрельского совещания, в первой половине июня, были направлены средства на восстановление храма — сумму назвать свидетель не может — одним платежом, и еще был другой перевод на счета фонда, «который занимался другими инициативами, в том числе восстановлением фасадов, всего такого».
Название фонда Цуканов точно не помнит, сумму тоже. После проведения данной встречи последовало направление в адрес участников этой встречи писем, где были указаны банковские реквизиты и другая информация.
Владелец предприятий Юрий Зудхаймер об этих переводах знал, сумма согласовывалась с ним. «Навскидку скажу, что больше миллиона к 2016 году, потому что ситуация финансовая тяжелая была, а после встречи с губернатором мы сделали еще перечисления». Деньги перечислялись безналичным способом: «А как иначе?»
— А наличными предлагалось приносить?
— Мне об этом незивестно.
Прокурор просит попробовать его подробнее рассказать о благотворительности до 2016 года. Помимо лесных меропритятий, деньги выделялись на проведение разных «дней работников леса».
— С учетом сложности на предприятии мы могли оказать помощь только самым нуждающимся, в моем понимании — это дети и инвалиды. Детские дома, помощь в оплате счетов, топливо — бензин и оставшееся наследство от лыжного цеха — комплекты лыжные в школы, детские дома и другие учреждения.
Прокурор спрашивает, ради чего предприятия участвовали в избирательной кампании.
— Ну ради чего — это вопрос второй. Если обращается губернатор к предпринимательскому сообществу, если идет инициатива — как можно отказать? Конкретно в избирательной кампании мы не участвовали, только в благоустройстве. 1,1 или 1,2 млн было в 2016 году потрачено, а в 2015 — 500–600 тысяч.
Прокурор спрашивает, использовал ли свидетель средства аудиофиксации на встрече с Белых и зачем.
— Не каждый день встречаешься с губернатором, и чтобы для себя не забыть ничего. То есть это не какая-то приватная встреча, а встреча в правительстве, поэтому я решил уже, чтобы ничего не упустить в диалоге, так сделать.
Запись Цуканов производил на обычный диктофон, она хранилась у него дома. Перед тем как докладывать о встрече собственнику, он ее еще раз послушал, сделал для себя нужные пометки. Потом, когда было возбуждено уголовное дело, он рассказал о существовании записи Зудхаймеру.
— Потом у меня ее попросили сотрудники ФСБ или СК, — поясняет свидетель.
Потом на следствии его знакомили с расшифровкой записи, никаких искажений свидетель в ней не нашел. Отвечая на вопрос прокурора, свидетель рассказывает, что на встрече они были вдвоем в кабинете Белых, она заняла всего 8-10 минут.
Прокурор спрашивает свидетеля про котельную, могло ли предприятие самостоятельно вывести ее из эксплуатации?
Не могло, отвечает Цуканов, потому что есть определенный порядок, и котельные обеспечивают горячей водой и теплом жилые дома и социальные объекты. В НЛК хотели ее модернизировать, но для этого нужно полгода, а по правилам отколючить котельную можно только на две недели, поэтому просили о выводе из эксплуатации.
Проблема, по его словам, была обозначена еще в конце 2013 года, в том числе на совещании по реализации проекта НЛК. Когда на обращение компании администрация города не среагировала «положенным образом» — то есть не начала поиск альтернативных источников энергии — НЛК обратился с письмом к губернатору, его отправили 18 апреля 2014 года. 20 мая 2016 года НЛК вновь обратилась к правительству Кировской области с той же просьбой.
Судья в очередной раз просит открыть окно, свидетель сам уже бежит его открывать, говорит что ему очень жарко.
Прокурор возвращается к разногласиям НЛК с налоговой службой: задавал ли Белых какие-либо вопросы по налоговой на встрече, требовались ли ему какие-то уточнения? Свидетель говорит, что нет.
— Вы сейчас это точно утверждаете, или помню — не помню?
— Я не припоминаю такого.
— Вас на следствии допрашивали?
— Конечно.
— Сколько раз?
— Два или три.
— Какое-либо физическое или психическое давление на вас следователь оказывал?
— Нет.
— Протоколы своих допросов вы лично читали?
— Читал и подписывал, конечно.
Прокурор расспрашивает Цуканова про диктофон — какой он был марки и тому подобное. Запись свидетель прослушал один раз и больше к этой записи не возварщался. «Ничего там для меня такого неестественного не было, обычный разговор».
— Она слушается нормально, по вашему мнению?
— Ну да, да.
— Вы этот диктофон переписывали на компакт-диск, еще куда-то?
— Да, копировал конечно.
— Когда?
— Когда уже встал вопрос, когда Зудхаймер попросил ее дать. Отдал по его просьбе сотрудникам Зудхаймера.
Адвокат Андрей Грохотов спрашивает, почему он решил скрытно записывать разговор с Белых.
— Почему скрытно, она не скрытно! У нас же не приватный разговор был, было общение публичное. Я даже не думал, что он один будет.
— А размер, как примерно диктофон выглядит?
— Ну не знаю… Как вот треть паспорта, только потолще.
Адвокат Цуканова в этот момент говорит, что есть еще один свидетель, у которого самолет в 19 часов, и потом у сторон уже не будет возможности его допросить.
Никита Белых спрашивает свидетеля, почему нлеьзя было диктофон на стол положить.
— То есть вы скрытно вели запись?
— Ну, наверное да.
Белых спрашивает его про встречу с предпринимательским сообществом, кто присутствовал и выступал.
— Говорил ли я, что с теми предприятиями, чьи собственники находятся не здесь, я буду отдельно встречаться? — уточняет экс-губернатор.
— По поводу отдельных встреч не припомню, но…
— Я говорил, что встречи с предпринимателями по данным вопросам будут происходить, не ограничиваясь этим совещанием?
— Возможно, я точно не помню. Всю информацию я дословно не помню, только то, что мне нужно для себя.
— Когда вы об этом совещании доложили Зудхаймеру?
— Не сразу после совещания, в очередной нашей рабочей бееседе. Не дальше чем в течение недели.
— Вы говорите, что согласовали с Зудхаймером сам факт и сумму благотворительного взноса, а Зудхаймер говорит, что понятия не имел о проектах по благотворительности.
Судья снимает этот вопрос, потому что Зудхаймера в суде еще не допрашивали.
Свидетель отвечает, что о размере взносов не говорили, а согласовывал Цуканов само участие предприятия в этом проекте, когда ему поступили письма из фонда.
— То есть вопрос суммы был оставлен Зудхаймером на ваше усмотрение? — уточняет судья.
— Ну, можно сказать и так.
Белых спрашивает, назывались ли на совещании сроки реализации проектов по фонтанам фасадам и тому подобному. Свидетель:
— Насколько я уловил, в течение июня-июля. Лето, надо в ближайший период собрать сумму, чтобы эти инициативы реализовать.
— По согласовани и завершению проектов, как вы считаете, роль Минпромторга и Рослесхоза была номинальной и формальной, или это органы, которые реально рассматривали документы и принимали решения в отношении заявок?
— Вопрос понятен… В моем понимании данные федеральные органы в обязательном порядке сверяют контрольные параметры реализации, если мы говорим о приоритетных инвестпроектах, но больше они ориентируются на представление субъекта. Потому что как реализуется по факту те или иные проекты — об этом более подробно знает только субъект. Это мое мнение.
Цуканов и Белых обсуждают, какие изменения вносились в инвестпроекты, как их оценивало правительство области и как на совещании 25 февраля 2014 года Белых говорил о возможности иключения проектов «Лесхоза» из списка приоритетных.
— Точно не готов сказать, но было озвучено, что по данному проекту либо необходимо вносить изменения, либо он должен быть исключен из перечня приоритетных, так как он не выпонляется, — припоминает свидетель.
По его словам, он не воспринял это замечание как угрозу исключения проекта из списка приоритетных. Белых:
— Как вы считаете, подобного рода рассмотрения проектов по другим предприятиям, реализующим инвестпроекты, происходили?
— Происходили, потому что мы даже в одно из совещаний попадали к вам после того, как вы проводили совещание по другому инвестпроекту в области освоения лесов.
Белых спрашивает, как часто Зудхаймер приезжал в Киров в 2015–2106 годах. Регулярности какой-либо не было, отвечает свидетель, но он приезжал, и все его приезды в Киров были ради встреч с Белых.
— То есть друих визитов в Киров, в рамках которых он со мной не встречался, не было? У нас-то все визиты запротоколированы.
— Ну я таких визитов не припомню.
— То есть в 2015 году его не было?
— Не готов сказать по 2015 году, не помю. В 2013–14 годах визиты были чаще, потом реже.
Подсудимый спрашивает, являлся ли Андрей Якубук членом советам директоров НЛК и УК «Лесхоз». На период работы свидетеля в НЛК Якубук в совете директоров и других органах управления не значился, отвечает тот.
Белых:
— Как вы могли бы охарактеризовать ваши отношения с правительством области?
— Ну, Никита Юрьевич… Я смотрю с призмы своего подхода к делу. Понятно, что у правительсва области очень много задач, функций… Лично на мой взгляд, ну, если объективно смотреть, ситуация сильно затянулась с решениями по нам по ряду причин и обстоятельств. То что касается и инвестпроектов, и вывода котельной — она затянулась. Я не берусь судить но…
— Я-то как раз согласен, просто это обвинение считает, что я оказывал покровительство…
Прокурор Тарасова снова начинает громко возмущаться, и Белых переформулирует вопрос.
— Оказывалось ли покровительство, были ли необычны отношения губернатора с НЛК и УК «Лесхоз»?
— Ну покровительство — это размыто очень, но по УК «Лесхоз» решение должно было быть принято еще в конце 2013 гдоа. Оно принято не было.
— В связи с чем? — спрашивает судья.
— В связи с тем, что не было четкого понимания, оставлять эти проекты, или завершать их, или исключать из перечня. А в связи с чем и как — не знаю. На мой взгляд, должно быть принято то или иное решение.
— Так вам известно, почему такое решение не принималось?
— Мне неизвестно. Моя задача была обеспечить деятельность предприятия и предоставить всю информацию правительству и, единственное, при общении с тем же Михеевым и Ландышевым, мне говорили, что последнее решение будет за губернатором. Это была череда встреч, совещаний, совменстной работы, которая затянулась.
— То есть мы с ноября 2013 год рекомендовали, просили внести изменения в проект?
— Рекомендовали представить предложения. Мы их представляли, но они по известным причинам отменялись, потому что не соответствовали взгляду области и правительства, либо возникали еще какие-то сложности.
— Правительство помогало как-то?
— Никита Юрьевич, ну как мне на этот вопрос ответить? — разводит руками свидетель.
— Ваше мнение, позиция правительства в целом была, чтобы исключить проекты или сохранить?
— Мне только известно, что попытки сохранить инвестпроект предпринимались. Как наши, так и правительства.
— Отлично!
Белых расспрашивает свидетеля про котельную — что должен был сделать по законодательству муниципалитет, чтобы прекратить работу котельной.
Свидетель отвечает, что он дожен был либо начать работу по поиску альтернативных вариантов подачи тепла, либо воспользоватсья своим правом откладывания вывода источника тепла на срок не более трех лет. Администрация Кирова этим правом воспользовалась — то есть за эти три года они должны были провести соответствующую работу.
При этом все понимали, что котельная три года не простоит, поэтому вопрос надо было решать быстрее, замечает Цуканов. В 2014 году администрация стала прорабатывать вопрос, но ближе к концу отопительного сезона 2013–14 работа застопорилась, и тогда предприятие обратлось с письмом к губернатору.
Белых говорит, что трехлетний мораторий истекал к ноябрю 2016 года — было ли у предприятия право предпринять какие-то действия? Прокурор протестует против вопроса, но судья его оставляет.
Свидетель рассказывает, что они не имели права оставить без тепла больницу, роддом и другие социальные учреждения. По закону в случае срыва отопительного сезона к ответственности был бы привлечен руководитель снабжающей организации, то есть как раз Цуканов. Поэтому на котельную приглашали главу администрации города, «били во все колокола», чтобы сдвинуть вопрос этот с мертвой точки, а не ждать окончания 2016 года.
Белых спрашивает, выражал ли он на встрече, которую записывал свидетель, обеспокоенность ситуацией с котельной. Свидетель говорит, что выражал, и что Белых попросил описать это все в письме.
Тогда подсудимый спрашивает, пригласил ли Цуканов на НЛК его подчиненных Михеева и Ландышева до встречи или после. «До встречи, и вы еще сказали: "Да, я в курсе, что они приедут"».
Белых спрашивает, известно ли свидетелю случаи, когда директора предприятий или собственники хотели встретиться с губернатором, а в такой встрече им было отказано? Свидетелю неизвестно.
— Я как губернатор и председатель правительства достаточно часто и активно общался с предпринимателями?
— Ну в рамках той встречи с предпринимательским сообществом, те инициативы, которые вырабатывались, они с вашей стороны каким-то образом продвигались.
Белых просит подробнее объяснить об уголовном преследовнии Сысолятина. Прокурор сразу встает и возражает, поскольку вопрос не относится к существу. Судья снимает: «Будет Сысолятин, мы его и спросим».
— Осуществлялось ли со стороны правительства что-то, выходящее за рамки делового общения между правительством и предпринимателями?
— Это были рабочие, деловые отношения, ничего выходящего я не вижу. Сложность и медлительность взаимодействия по НЛК об этом говорит, везде бралась пауза для проработки того или иного решения.
Белых спрашивает, кто был собственником УК «Лесхоз»? Когда свидетель возглавлял компанию 75 процентов было у Зудхаймера или подконтрольных ему компаниям, и 25 процентов — у правительства области в лице КОГУП «Полиус».
Адвокат Грохотов спрашивает расспрашивает свидетеля про компанию «Ремигал Консалтндс Лимитед». Свидетель говорит, что эта компания должна НЛК болшую сумму денег в рамках переуступки долга по кредитам Сбербанка.
— Мало того, данный долг еще обеспечен залогом имущества Кировской области.
Кому принадлежит компания, Цуканов не знает.
Грохотов спрашивает, в чем был смысл сделки по переуступке этого долга. Свидетель говорит, что это лучше у Зудхаймера спрашивать. По словам Цуканова, тот «был в курсе ситуаций, которые требовали обсуждения с ним».
— Он вам рассказывал о своих встречах и переговорах с Белых?
— Рассказывал.
— Вам известно о передаче Зудхаймером каких-нибудь денег Белых?
— Нет, мне неизвестно.
Прокурор спрашиает, какую сумму Зудхуймер вложил в предприятия. Точную сумму назвать свидетель не может, но в 2013 году Зудхаймеру пришлось, помимо того, чтобы направлять деньги на реализацию проектов, производить оплату долга по зарплате, долга по НДС, текущей кредиторской залолженности — все это пришлось ему самому покрывать.
— На каком-то промежуточном этапе это была сумма порядка 67 миллионов долларов. На сегодняшний день само предприятие, НЛК, имеет задолженность по всем кредитам, займам, долгам — порядка 80 миллионов долларов.
Цуканов говорит, что «предприятие само было готово полностью к банкротству, и никаких других там вариантов не было», потому что «в наследство от предыдущего собственника» достатолось огромное количество проблем.
Прокурор уточняет:
— Уставная цена «Лесхоза» была 10 тысяч рублей, а сколько вложил Зудхаймер туда?
Свидетель объясняет, что правительство вложило в предприятие 2 500 рублей, а вышло оттуда с 36 млн рублей, а Зудхаймер уже вошел туда, вложив 409 млн рублей.
Тут судья Васюченко просит называть предпринимателя Судгаймером, как указано в обвинительном заключении.
— Ну я его знаю как Зюдхаймера, но какая разница, это же одно и тоже лицо!
Прокурор спрашивает, обращался ли свидетель после обсуждения вопросов предприятия с чиновниками Ландышевым и Михеевым к Зудхаймеру, чтобы тот пообщался на эту тему с Никитой Белых?
Цуканов говорт, что это само собой разумеется, потому что все это — уже разговор на уровне собственника и председателя правительства области.
— А обсуждая вопрос налоговых проверок на встрече с Белых, вы на что рассчитывали?
— Задача первая была встретиться и изложить, а лично я рассчитывал на то, чтобы как-то Никита Юрьевич посодействовал в том, чтобы у налоговой было понимание — что все, что они пытастя охватить, специально зайдя с проверкой перед началом нового года, что все, что там будет найдено — это опять отразится на работе предприятия, и самое главное — что это не наших рук дело, а предыдущего собственника, за которого новый владелец уже и так выплатил порядка 80 млн рублей долга по налогу с НДС.
— То есть вы расчитывали на содействие?
— Ну да.
Белых расспрашивает свидетеля о том, каким образом и по каким договорам Зудхаймер инвестировал деньги в НЛК, платились ли проценты по заключенных НЛК договорам займа.
— По этим договорам займа НЛК платило проценты Зудхаймеру?
— Проценты предприятие не платило, еще в первый год у предприятия стояла задача рассчитатья по всем внешним долгам.
Свидетель рссказывает, что у них были ежемесячные платежи по 200 и 400 тысяч долларов, и платились они в течение полутора лет, «неимоверную сумму».
Белых спрашивает, знает ли о Цуканов о налоговых проверках, которые насчитали пени и штрафы за неудержание процентов, которые не платились Зудхаймеру.
— Я тут массу интересного в документах нашел! — восклицает экс-губернатор.
— Ну, я точно не знаю.
— То есть недоимки, пени, штрафы по доходам, полученным Зудхаймером как физическим лицом, по договорам займа, выданным возглавляемому вами предприятию, вы не помните?
— Не помню.
Прокурор просит разрешения огласить показания, которые Цуканов давал во время следствия, поскольку они расходятся с тем, что он говорил сейчас в суде.
Судья разрешает, и прокурор начинает зачитывать протоколо допроса Цуканова 2 сентября 2016 года, на котором тот крайне подробно, детально и очень дотошно рассказывал о всех проблемах, связанных с котельной и попыткой НЛК вывести ее из эксплуатации. А после — такой же дотошный рассказ про инвестиционные проекты.
Свидетель подтверждает, что давал такие показания.
Прокурор замечает, что в суде на вопрос, были ли встречи у Белых и Зудхаймера за пределами России он сказал, что не знает, а в показаниях упоминает про встречу в Праге.
— На момент допроса лучше помнил.
Белых удивляется:
— А откуда вообще Прага взялась, это Зудхаймер сказал? Я просто в Праге с ним не встречался.
— Ну может я так понял его, это он говорил.
Запись плохого качества, на ней слышно несколько мужских голосов. Белых поясняет, что на записи что-то говорит его подчиненный Михеев. Цуканов поясняет, что разговор происходит в приемной губернатора.
Дальше запись уже в кабинете, на ней Цуканов говорит про проекты НЛК.
— Просьба оказать содействие, Евгения Михайловича мы пригласили… это по НЛК. А после того как он его посмотрит, надо по УК тоже признать…
Угу-угу, — постоянно говорит Белых.
Слышны такие фразы: «основные инвестиции уже даже перевыполнены..», «спасибо за помощь в минпромторге, сейчас они приняли только рассматривают», «суды все проиграли, сумма более 80 млн рублей ушла».
— Угу, угу.
— Не успели только второй инстанции суд проиграть, на следующей день уже пришла с налоговой проверка, пришли так рано, чтобы захватить 2012 год...
— А сейчас проверка идет?
— Идет, мы жалобу написали...
Затем собеседники обсуждают котельную, говорят о том, что на дворе уже конец мая, лето пролетит незаметно. Цуканов жалуется Белых:
— Мы не отказываемся топить, но смущает состояние этой котельной, не хотим подвести роддом и больницу...
— Угу, угу.
Белых уточняет у собеседника о сроках вывода котельной их эксплуатации, тот отвечает.
— Ну вот в принципе и все.
—Все, спасибо, ага. Всего доброго!
Запись закончилась. Прокурор говорит, что во время беседы Белых не говорил, что он некомпетентен воздействовать на налоговую службу, не предлагал какую-либо площадку для переговоров с налоговой. Она спрашивает, как свидетель воспринял реакцию Белых на его жалобы.
Свидетель говорит, что убедился, что вопрос понятен губернатору, а реакции никакой особой и не было, кроме уточняющих вопросов.
После этого прокурор зачитывает отрывки из нескольких других протоколов допроса Цуканова.
Прокурор спрашивает Цуканова:
— Когда вы шли на встречу к Белых, вы рассчитывали, что он может повлиять на прекращение налоговых проверок?
— Мне было сказано основным акционером изложить проблемы, чтобы по ним была помощь. Я так и сделал, — отвечает тот после раздумий.
— То есть вы не рассчитывали на оказание содействия?
— Ну, рассчитываем мы на много, а тут я озвучил проблемы с надеждой на то, что содействие какое-то должно быть.
Белых:
— Какого рода содействие?
— В моем понимании... я хотел, чтобы налоговой донесли, по-своему изложили, что все, что сейчас найдется [во время проверки] — это касается бывших собственников. И для чего в принципе заходить в конце года — чтобы захватить тот период.
— Вы подтверждаете показания? — спрашивает прокурор.
— Да, подтверждаю.
Белых уточняет у свидетеля, кому принадлежит фирма «Ремигал Консалтндс Лимитед». Цуканов говорит, что фирма была подконтрольна Зудхаймеру.
Свидетеля отпустили. Стороны обсуждают, кто выступит на следующем заседании.
— Вы готовитесь в кабинете, а я в камере! — ругает Белых прокурора.
— У вас больше возможностей!
Заседание закончилось. Процесс продолжится 1 ноября.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке